КиноБизнес изнутри с Ренатой Пиотровски: интервью с кинокритиком Антоном Долиным

Поэтому для интервью и репортажей в нашей рубрике «КиноБизнес изнутри» мы пригласили в качестве ведущей Ренату Пиотровски — профессионала индустрии. Сегодня ее собеседник — один из самых авторитетных кинокритиков страны Антон Долин.

Субъективное необходимо, но недостаточно

Критик — это такой человек, чья профессия — первичное потребление искусства. Критик первым прочитывает книгу, первым приходит на вернисаж, выставку, первым смотрит фильм, и, формируя свое мнение, выстраивает определенный мостик между искусством и потребителем, этот мостик — это мое личное мнение, помноженное на некоторый массив знаний, некоторый аппарат анализа, который помогает не удариться в чистую вкусовщину и не строить оценку и рецензию исключительно на своем «мне нравится — мне не нравится». Например, на меня не действуют фильмы Феллини, я на них не плачу, редко смеюсь, они, в общем, мне скучноваты. Но из этого не следует, что он плохой режиссер. Я знаю, что он режиссер гениальный, и, отстранившись от этих эмоций, которые я не испытываю, я смотрю на то, как устроен его фильм,
как он сделан, как работают актеры, пробую понять, почему это может понравиться другим. Зато, например, мне очень нравится последний фильм «Хэллбой», но я понимаю, что в нынешние времена этот поток сквернословия, адской жестокости и всякого разнообразного сатанизма не имеет шансов конкурировать c «Марвелом» и тем более попасть в Канны или на «Оскар» — это кино абсолютно нишевое, но в этой нише оказался я. Поэтому критика — это способность человека балансировать между субъективным и объективным. Субъективное необходимо, иначе это будет просто сводка новостей, а не критика. Но субъективного недостаточно, иначе это будет всего лишь мнение зрителя на «Кинопоиске», даже иногда красиво изложенное, в стиле «Мне это зашло, а этот поворот не зашел. Здесь я смеялся, а здесь я плакал».

В любом настроении хорошо класть асфальт

Мы же не спрашиваем асфальтоукладчика, хорошее или плохое у него настроение? Он должен в любом настроении хорошо класть асфальт. То же самое с критиком. Я могу скучать, когда смотрю какой-то фильм, я могу мучительно писать рецензию, а могу на этом фильме быть в восторге и писать ее легко, но результат должен быть одинаково профессиональным. Просто в одной ситуации я рецензию напишу влет, за полчаса, с кайфом, а в другом случае я буду мучиться над ней два или три часа. Но результат должен быть таким, что вы, как читатель, не заметите, нравилось мне или нет это писать, а увидите одинаково профессиональный и, хочется верить, в то же время страстный разбор этого фильма.

Заработать кинокритикой

Заработать кинокритикой, в особенности в России, очень сложно. У большинства моих коллег должны быть и другие источники дохода: кто-то является куратором на фестивалях, кто-то — сотрудником какой-то экспертной конторы… Я многостаночник, я работаю в нескольких СМИ, и таким образом мне удается иногда довольно скудные гонорары собрать в довольно пристойную зарплату. Во-вторых, я периодически читаю лекции: у меня нет никаких вузов, где я читал бы целые курсы лекций, это слишком сложно организовать с моим графиком жизни, но я регулярно читаю лекции для старшеклассников или читаю открытые лекции в библиотеках, куда приходят самые разные люди — от очень юных до пенсионеров, и я рад тому, что мне удается найти какой-то общий язык, чтобы им всем было понятно, о чем я говорю, и хотя бы до какой-то степени интересно. До недавнего времени я работал на двух радиостанциях ВГТРК, получал там зарплату, на «Вестях-ФМ» и «Маяке». А также у меня есть эфиры в программе «Вечерний Ургант» и журнал «Искусство кино», которым я руковожу, хотя это вообще не имеет отношения к деньгам (это нечто среднее между любовью и обязанностью). И все вместе это дает результат, который позволяет мне жить достаточно безбедно.

Я всегда говорю честно

Я всегда говорю честно, но форму этого честного высказывания фильтрую в зависимости от того, кто спрашивает. Если фильм мне не понравился, то близкому другу я скажу: «Дрянь!» В эфире я напишу: «Картина не получилась». А автору этой картины, если он припрет меня к стенке, я скажу: «Это просто совершенно не мое». Потому что любой этот ответ не имеет, на самом деле, никакого объективного измерения, потому что рядом возникнет другой критик и скажет, что получилось.

Сел и написал

Мне очень интересно мнение моих коллег, но только после того, как я сформулировал свое собственное. Показали фильм «Одесса»” на открытии «Кинотавра», я его посмотрел, после фильма пришел к себе в гостиничный номер, сел и написал статью. А потом уже стал смотреть и спрашивать, кто что про этот фильм думает.

Коммерческие фильмы критика зарубить не может

Фильмы делятся более или менее на коммерческие и авторские, фестивальные, некоммерческие. Коммерческие фильмы зарубить никакой критик не может. Даже если все критики напишут, что фильм дрянь, люди, смотрящие такое кино, все равно будут ориентироваться на рекламу и на свои собственные ожидания. Вот у фильмов из франшизы «Трансформера» стабильно плохая критика, а сборы хорошие. А у фильмов из франшизы «Мстители» стабильно хорошая критика — и тоже хорошие сборы. И критика там не важна. Потому что про «Трансформеров», например, сразу понятно, что это: для подростков это фильм про роботов, которые дерутся. Интересуют тебя роботы, ты подросток — ты пойдешь смотреть, не интересуют — не пойдешь. Мнение критиков — четвертые «Трансформеры» получились послабее вторых — всем безразлично, кроме самих критиков. Они для себя проводят эти лабораторные исследования.

С авторским фильмом все иначе

В случае с авторским фильмом все иначе. Там может все зависеть от мнения критика или критиков. Потому что там нет рекламных бюджетов и потому что от авторского фильма никто не знает, чего ждать. Авторские фильмы, как правило, внежанровые, они жанровые каноны нарушают, публика идет читать критиков — и тут от их мнения многое зависит. Если все критики скажут, что это дрянь, люди не пойдут, критики скажут, что хорошо, — люди пойдут. Но здесь один нюанс: фильм находится на нулевой отметке, а потому критик по определению не может его потопить. Критик просто может не дать ему взлететь, написав, что фильм плохой. Поэтому моя совесть по поводу такого часто задаваемого вопроса («А как же быть, если ты своим словом и своим настроением взял и кому-то карьеру испортил?») чиста: я уверен, что мы, критики, никому ничего испортить не можем, а помочь в некоторых ситуациях можем.

Вам не кажется, что это позор?

В ряде цивилизованных стран, например, во Франции, есть закон, который контролирует, чтобы никто не смел делать рынок монополистическим и показывать там больше голливудского кино, чем не голливудского, больше французского кино, чем не французского. Есть закон о разнообразии: если у тебя десятизальник, ты не имеешь права в восьми залах из десяти запустить «Трансформеров». И не имеешь права в восьми залах из десяти запустить «Движение вверх». А у нас — имеешь, и «Трансформеров», и «Движение вверх». Поэтому у нас и получается: весь мир смотрел «Мстителей» уже неделю, а в России люди вместо этого смотрели российское кино, потому что российское Министерство культуры решило, что «Мстителей» нашим зрителям смотреть еще рано. Вам не кажется, что это позор? Когда людям вместо аттракциона уровня 10 из 10 предлагают аттракцион уровня 2 из 10 со словами «зато он отечественный», это ужасно. Если нам, как детям, прописали в это время смотреть русское кино, лишив выбора, — это позор.

Мир давно уже не такой

Это в советское время был биполярный мир: они в Голливуде что-то делали, а мы такие же деньги и силы вкладывали в то, чтобы что-то делать в СССР. Этот мир давно уже не такой. Нам надо себя сравнивать с Италией, с Францией, с Германией, с их кино, а не с американским. Как только мы перестанем себя сравнивать с американским, мы перестанем его копировать.

Наше кино жалеть не надо

Я считаю, что в России очень хороший кинематограф. Российский коммерческий кинематограф периодически на своем поле бьет Голливуд, и это очень сильно, не везде в Европе такое бывает. Российский авторский кинематограф регулярно участвует в Каннах, в Венеции, в Берлине, номинируется на «Оскара», на «Золотой глобус», получает призы. Что еще нужно? Ничего. У нашего кино все хорошо, у него со сборами все хорошо, с показателями зрителей все хорошо, наше кино жалеть не надо.

Ты идешь и делаешь массаж

Когда от человека зависит вся твоя карьера, и карьера удастся, если он сделает тебе массаж, и не удастся, если не сделает, то ты идешь и делаешь массаж. В этом виноват тот человек, который ставит тебя перед этим выбором — сделать массаж и получить карьеру или не делать и не получить. А ты в этом не виноват. Все видели в своей жизни мем, где девушка стягивает трусики и идет подпись: «А ты точно продюсер?» — и каждому человеку интуитивно понятно, что, переспав с продюсером, можно стать актрисой. Как вы думаете, так это или нет, если все это на уровне шутки понимают моментально? Это так. Как вы думаете, хорошо, что это так, или нет? Нет. Если это все-таки нехорошо, это правда девушки виноваты, которые стягивают трусики, или те, кто способен сделать им карьеру, если кто-то стянет трусики?
Есть тот, кого изнасиловали, пусть даже добровольно, и есть тот, кто изнасиловал. В ситуации, когда одного изнасиловали, а другой изнасиловал, чьей моралью надо заняться в первую очередь?

Я человек работы

Я человек работы, а не отдыха. Я для себя довольно давно сформулировал очень простой рецепт профессионального счастья, он элементарен. Ступенька первая: ты находишь то, чем тебе нравится заниматься. Ступенька вторая: ты учишься заниматься тем, чем тебе нравится заниматься, чтобы делать это хорошо. Ступенька третья: ты находишь место, которое позволит тебе этим зарабатывать на жизнь. Если тебе что-то нравится, ты это умеешь и ты этим зарабатываешь на жизнь, ты счастлив. Как люди отдыхают и почему они отдыхают? Потому что многие из них на своих работах несчастливы, они работают только для того, чтобы у них были деньги на этот самый отдых. А если работа у тебя такая, как я сказал, то тебе не надо от нее отдыхать, тебе хочется, чтобы ее в твоей жизни было чем больше, тем лучше. Разумеется, если ты занимаешься только работой, то мозги начинают закипать. У меня прекрасная семья, у меня двое детей, собака, любимая жена, с которой я прожил вместе всю жизнь, мы очень любим путешествовать, и когда мы ездим, я не смотрю ни одного фильма. Я человек, в широком смысле слова подсаженный на потребление искусства, любого. Когда я хожу на балет, когда я читаю книгу, когда я иду на вернисаж, когда я иду на спектакль, когда я иду на рок- или поп-концерт, а я бываю во всех этих местах, которые сейчас вам изложил, когда я осматриваю какой-нибудь собор, я делаю это как дилетант, не как специалист, я делаю это для своего удовольствия. Потому что в кино мои мозги не отдыхают.

Полистать стихи Гельдерлина

У меня есть возможность полистать стихи Гельдерлина или новый перевод Софокла — и я зачем-то буду по телевизору развлекательную передачу смотреть и себе мозги засорять? Это как если бы вы сидели перед питательным стейком, а вам предложили съесть бургер с майонезом. Но утром я первым делом хватаюсь за телефон — проверить, что случилось в электронной почте или в «Фейсбук* (*Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации)». Это совершенно ужасно, наверное, но это факт, я не буду вам врать.

Жить не по лжи

Я потратил жизнь, которая, надеюсь, еще не закончится, на то, чтобы сформулировать свою позицию по многим вопросам. Это же Солженицын сказал когда-то: жить не по лжи. Это касается не только социальной жизни: если ты себе не врешь и делаешь то, что тебе нравится, то ты счастлив. В жизни полно полутонов. Например, я приехал на «Кинотавр» из Канн, я понимаю, что в Каннах общий уровень кинематографа гораздо выше, но то, что здесь происходит, мне тоже очень интересно. Я посмотрел фильм «Одесса» и получил удовольствие: я понимаю, что это не фильм Альмадовара, но если мерить все фильмами Альмадовара, то и смотреть будет нечего и незачем.